Нельзя не описать, насколько драматично складывалась партия четвертого тура между греческим гроссмейстером Стелиосом Халкиасом и белорусом  Виталием Мерибановым.

К 31-му ходу шахматисты попали в страшный цейтнот. У обоих на часах оставалось по паре секунд на ход (плюс 30 секунд добавления). Халкиас, игравший белыми, имел лишнее качество и отличную позицию. Белые ладьи расположились на седьмой горизонтали и нависли над королем черных. Ферзь грозно глядел туда же. Единственный шанс черных был в проходных пешках, расположенных на полях а3 и b4. Однако грек мог почти одним ходом завершить партию. После красивого перевода ладьи на шестую горизонталь, сопернику было невозможно защититься от матовых угроз.

Однако Халкиас в цейтноте не нашел верного продолжения и пожертвовал ладью, после чего выигрыша уже не было и надо было давать вечный шах. Грек схватился за голову, не сумев поверить в случившееся. Он был настолько парализован, что вместо того, чтобы предложить ничью – просто просрочил время. Когда электронные часы разбудили Стелиоса, Виталий вскочил, протянув руку, не веря в свое счастье.

Если можно представить самого несчастного человека на Земле, то достаточно было взглянуть на Халкиаса. Из его груди вырвался сначала стон, а потом поток брани на греческом языке. Ругался эллин сам на себя. Мерибанов, подписав бланк, тут же вылетел из зала, чтобы не попасть под горячую руку.

- Виталий, вам откровенно повезло.

- Бывает, понимаю, что стоял неважно, но не видел, где Халкиас, выигрывает мгновенно, а в цейтноте все бывает.

- Что вам так эмоционально говорил Стелиос после партии?

- Если честно, не понял ни слова.

- Он был просто убит.

- Это шахматы, в цейтноте ошибаются даже величайшие гроссмейстеры, на то и стоят часы за столом, чтобы о них не забывать.

- Теперь у вас 3,5 очка из 4.

- Да, столько же у рейтинг-фаворита Яна Непомнящего. Интересно было бы сыграть с таким гроссмейстером в очной встрече.